Метапоэтика

Статья цитируется по основному источнику, но с использованием гипертекстовых ссылок. Работа с гипертекстом обогащает понимание концепции. Заголовки не входят в оригинальный текст.

Определение Метапоэтики

Авторские высказывания о творчестве (автоинтерпретации) должны стать объектом систематического изучения. Наиболее разработанная теория исследования автоинтерпретаций художника слова представлена в концепции метапоэтики К.Э. Штайн.

К.Э. Штайн отмечает широкую распространенность в современной науке терминов, начинающихся с приставки "мета-": метаэтика, метаистория, металогика, которые "имеют науковедческое значение и происхождение, связанное с обозначением таких систем, которые служат, в свою очередь, для исследования или описания других систем (греч. meta — после, за, через)".

Автор концепции дает определение метапоэтики как особой области научного знания:

"Метапоэтика — это поэтика по данным метапоэтического текста (языка, на котором описывается язык-объект) и метатекста, поэтика самоинтерпретации автором своего или чьего-то другого текста. Таким образом, это те тексты, в которых сам художник-творец выступает как исследователь или интерпретатор, вступая в диалог с собственными текстами или текстами собратьев по перу - других мастеров".

В Учебном словаре "Русская метапоэтика"(2006) К.Э.Штайн и Д.И. Петренко дают более емкое и развернутое определение метапоэтики:

Метапоэтика - это "...поэтика по данным метапоэтического текста, или код автора, имплицированный или эксплицированный в текстах о художественных текстах, «сильная» гетерогенная система систем, включающая частные метапоэтики, характеризующаяся антиномичным соотношением научных, философских и художественных посылок; объект ее исследования — словесное творчество, конкретная цель — работа над материалом, языком, выявление приемов, раскрытие тайны мастерства; характеризуется объективностью, достоверностью, представляет собой сложную, исторически развивающуюся систему, являющуюся открытой, нелинейной, динамичной, постоянно взаимодействующей с разными областями знания. Одна из основных черт ее — энциклопедизм как проявление энциклопедизма личности художника, создающего плотный сущностный воображаемый мир в своих произведениях".

Метапоэтика как особая область знания

К.Э. Штайн настаивает на том, что, как и любая сотворенная человеком вещь, художественный текст всегда репрезентируетметоды, которыми он создается:

«В любом художественном тексте заложены данные об отношении художника к своему детищу, к тому материалу, который является основой вербального искусства — к языку. <...>. Таким образом, и в произведении, и слове как его первоэлементе заложены, как в генетическом коде человека, потенциик познанию бытия и самого процесса творчества<...> В процессе написания произведения автор постоянно осуществляет рефлексию на творчество. Авторский код в наибольшей полноте содержится в метаязыке поэтического текста и выявляется в процессе анализа рефлексии, то есть самоинтерпретации, которая осуществляется поэтом на протяжении всего творчества, причем не всегда осознанно."

Основные черты метапоэтики

В качестве наиболее существенной черты метапоэтики автор концепции выделяет энциклопедизм:

«Отмечаемый в качестве наиболее существенного признака метапоэтики энциклопедизм позволяет делать установку на ее многоплановость, всеохватность. Метапоэтика в своем развитии часто эксплицирует то, что поэзия «схватывает», не рассуждая. Отсюда множество неоцененных открытий в ее системе, опережающих научное знание и могущих быть оцененными только тогда, когда оно станет явным, научно разработанным.

Энциклопедизм метапоэтики в том, что она аккумулирует и фактически содержит в себе ключевые научные и художественные идеи своего времени в силу того, что это знание берет объект в пределе его, на основе взаимоисключающих, но дополнительных сторон — искусства, науки, философии — по сути, каждая частная метапоэтика — это, как правило, энциклопедия научно-художественного опыта отдельной выдающейся личности, включенная в вертикальный контекст других таких же опытов, она содержит и множество прогностических идей. Из частных метапоэтик, их взаимодействия складывается метапоэтический дискурс.

Язык - одна из центральных проблем метапоэтики

"Так как литература, и, в частности, поэзия, — искусство средствами языка, то есть это одновременно язык и искусство, одна из центральных проблем метапоэтики как энциклопедического дискурса — язык. В контексте метапоэтики язык как термин и концептуальное понятие — явление многомерное и сложное. И именно язык – продукт постоянной рефлексии писателя".

Иерархия метапоэтических текстов художника

Иерархия метатекстов и метапоэтических текстов, если рассматривать творчество как текст (в широком смысле) выявляется в системе горизонтального и вертикального прочтения текста. Первое осуществляется при экспликацииметатекста, второе позволяет выявить имплицитно выраженные структуры метатекста через экспликацию гармонических вертикалей текста. В иных терминах это сепаративный(эксплицированный) и иннективный (имплицитный) типы метатекста (В.А. Шаймиев) [18:32-33]. Эксплицированный метапоэтический текст — это работы художника по поэтике, статьи, эссе о поэзии, языке, творчестве. Терминологический аппарат метапоэтического текста при этом может стать основой для исследования, поводом для последующего отнесения творчества художника к той или иной художественной традиции, установления корреляций с научной парадигмой. Следующая ступень — автокомментарий поэта, маргиналии к тексту (например, в «Символизме» А. Белого). Существуют целые поэтические направления, в которых намечается наличие эксплицированных метапоэтических текстов, в рамках «школы» представленных как единый текст (метапоэтический текст) в широком смысле со сложной внутренней иерархической структурой. <...>

Метапоэтические данные содержатся в самих поэтических текстах. Экспликация метапоэтического текста представлена произведениями о творчестве, поэзии, языке и т.д. («Поэт», «Пророк», «Эхо» А.С. Пушкина и другие). Это и указанные метатекстовые ленты, а также система тропов, фигур, эмблем, символов, в которые облекается теперь уже образ творчества, отсылает исследователя к определенным поэтическим традициям, важны и интертекстуальные показатели (цитация). Модусные показатели ( вводные слова, частицы, союзы-частицы, предлоги-частицы) — также акцентирующие ориентиры в нашем понимании авторского кода. Намечается целая система имплицитных метатекстовых данных, которая представлена сетями информации о творчестве, гармонически скрепленными в единый метапоэтический текст (ткань в общей ткани текста).

Особенность метапоэтического текста — текста художника о тексте и творчестве — в том, что, с одной стороны, он присутствует объективно (статьи, работы самих писателей по проблемам художественного текста), с другой, некоторые его части следует эксплицировать (метатекстовые ленты, сети в тексте) — здесь уже нужны усилия ученых в систематизации данных. Но в любом случае мы имеем дело с ценнейшими сведениями — объективными данными опыта самого художника, а это уникальная компонента исследования, которой не располагают, например, ученые, занимающиеся естественнонаучными изысканиями. Метапоэтические данные о самоинтерпретации художественного творчества — это данные от самого творца — того, кто производит художественную вещь, которую мы уже впоследствии читаем, изучаем.

Разграничение понятий «метатекст» и «метапоэтический текст»

Метатекст (имплицированный метапоэтический текст) — это система метаэлементов, представленная в самом поэтическом тексте, определяющая условия, условности, характер самого сообщения, а также комментарии к процессу написания данного текста, его жанру, к форме произведения. Такое понимание коррелирует с понятием метатекста в лингвистике. А. Вежбицка ввела понятие «двутекста» в тексте: «Очевидно, место, где возникает такой двутекст, не обязательно должна быть голова слушающего. Другими словами, комментатором текста может быть и сам автор. Высказывание о предмете может быть переплетено нитями высказываний о самом высказывании. В определенном смысле эти нити могут сшивать текст о предмете в тесно спаянное целое, высокой степени связности. Иногда они служат именно для этого. Тем не менее сами эти метатекстовые нити являются инородным телом. Это звучит парадоксально, но все-таки это именно так: хотя аргументом в пользу существования двутекста, состоящего из высказывания о предмете и высказывания о высказывании, может быть вскрытие связей между предложениями, между отдельными фрагментами, по своей природе двутекст не может быть текстом связным: при составлении семантической записи не только можно, но и нужно разделить эти гетерогенные компоненты»/

В процессе описания таких сложных объектов, как метатеория, следует говорить об иерархии метаконтекстных языков: если брать поэтическую систему как объект рефлексии художников, то сама поэтическая система — это, как мы уже сказали, первичный метаконтекстный язык; метапоэтика, которую создают художники, анализируя поэзию, использует уже вторичный метаконтекстный язык, а в процессе описания самой метапоэтики уже используется более сложный язык, то есть метаконтекстный язык третьего уровня описания. Именно он, хотя отчасти и предыдущие, из которых мы выявляем наиболее продуктивные идеи описания и анализа метапоэтики, а также проверяем их в ходе эпистемологического анализа (в какую связную структуру идей своего времени они входят, к какой научной теме восходят), связан с общенаучными идеями, «глубокими истинами», которые восходят к «третьему миру» знания, в терминах К.Р. Поппера. При этом мы, вслед за философами и учеными ономатопоэтической парадигмы, исходим из понимания художественного творчества как особой формы познания, которая противопоставлена научному знанию, как правило, опережает его, но находит объяснение впоследствии уже в формах и терминах науки.

По К.Р. Попперу, «язык, критика и третий мир» — взаимосвязанные сущности. Высшая функция языка связана с развитием аргументативной функции, то есть вырабатывается в процессе рациональной критики существующих научных теорий, в процессе устранения ошибок и роста знания. «…Традиционная эпистемология интересуется лишь вторым миром: знанием как определенным видом мнения — оправданного мнения, такого, как мнение, основанное на восприятии, — пишет К.Р. Поппер. — По этой же причине данный вид философии мнения не может объяснить (даже не пытается объяснить) такое важнейшее явление, как критика ученым своих теорий, которой они убивают эти теории». В последнем случае язык становится не просто средством коммуникации, он является средством критического обсуждения, дискуссии, «…а это означает, что язык является необходимым как способ аргументирования, то есть как способ критического обсуждения». Язык превращается в существенную часть научной деятельности и становится в свою очередь частью «третьего мира». Третий мир — мир объективного знания. Он создан человеком, существует в значительной степени автономно и может быть рассмотрен, по Попперу, без субъекта его создания, так как в его структуру входят уже прошедшие проверку общенаучные идеи. Процесс его создания связан с критикой, использующей творческое воображение.

Метапоэтический текст в контексте эпистемиологии

Идеи метаконтекстного языка третьего уровня продуцируются самими художниками в процессе рефлексии над творчеством. Мы только фиксируем их в процессе эпистемологического анализа. Художник и сам может осуществлять эпистемологический анализ, как это делали А.С. Пушкин, А. Белый, В.Я. Брюсов. Последние как раз создавали эпистемологию искусства. Художник может сознательно опираться на научное или некое неявное знание или сам создает теории, проверяя их научными, как это делали А. Белый, В.Я. Брюсов. Поэтому метаконтекстный язык метапоэтики базируется на разных кодах знания, то есть является гетерогенным дискурсом. Художник в конечном счете продуцирует идеи, общие основания, которые мы причисляем к идеям «третьего мира», или общенаучным истинам.

Эти разнородные коды, которые находят выражение в терминах, принадлежащих различным языкам науки, приобретают гармонизацию и уравновешенность именно в системе общенаучных идей, принципов, терминов.

На основании критерия гармонии как метакритерия в ходе анализа поэтического текста и метапоэтик были выделены две системные триады принципов и методов исследования, позволяющие определить аналитические и синтетические тенденции гармонизации в поэтическом тексте — это элементы метаконтекстного языка первого уровня, они, в силу их значимости и высокой степени абстрагирования, входят как основа в метаконтекстные языки следующих уровней описания текста.

Триада анализа — принцип относительности, феноменологический подход, стратегия деконструкции— позволяет определить аналитические тенденции и в гармонической организации текста. Триада синтеза — принципы относительности, симметрии, дополнительности— позволяет обнаруживать синтетические тенденции в гармонической организации поэтического текста. Константным оказывается принцип относительности, так как объектом рефлексии является текст как гармоническое целое, обладающее собственными пространственно-временными показателями, а также функционирующее в реальном пространстве-времени. Точкой отсчета служит язык как некая сущность, особый культурный феномен, который, с одной стороны, находится во власти человека, концентрируя в себе все его деяния, с другой — оказывает влияние на него, в том числе и на художника, который творит воображаемый мир. Поэтому исследование текста ведется с установкой на его структурно-системную организацию, а значит, с использованием структурно-системного подхода к языку как исходно динамичной, организованной и самоорганизующейся системе.

Исследовательская стратегия, основанная на анализе метапоэтических данных:

«Итак, в нашем понимании выработка стратегий в исследовании художественного текста должна осуществляться с установкой на этику диалога текст — читатель (исследователь, интерпретатор), в предельной толерантности к тому, чего «хочет» сам текст. Поэтому исследовательская стратегия, основанная на анализе метапоэтических данных, связана со следующими установками.

1. С установкой на метапосылки автора, так как его творчество содержит в себе текст (метапоэтический) о творчестве. Его следует эксплицировать, а также найти подходы к изучению метапоэтики автора (статей, заметок о творчестве).
2. Следующий этап — введение этих данных в эпистемологическую ситуацию соответствующего периода, что позволяет определить основные концептуальные структуры, по которым коррелируют поэтические системы, метапоэтические системы и системы других областей знания. Это может быть и принципом проверки правильности выделенных метапосылок автора исследуемого текста.
3. Далее эти сведения вводятся в соответствующую научную парадигму, которая используется в процессе анализа, что позволяет избежать неадекватного подхода к исследованию произведения искусства (использование готовых схем). Такой подход способствует, по нашему мнению, определению принципов и методов, наиболее адекватных для исследования художественного текста.

Следует обратить особое внимание на использование данных метапоэтики. Метапоэтика, или автометадескрипция (автоинтерпретация), — это пропущенное звено в системе анализа художественного текста. Изучение метапоэтики (метаметапоэтика) требует особых стратегий деятельности, комплексных исследовательских программ.

Исследование поэтами собственного творчества и творчества других художников может дать особые показатели — тончайшие и малопредсказуемые нюансы в исследовании текста. Метапоэтический дискурс — это особый тип дискурса, который, как показали исследования, можно интерпретировать только на основе «размытой логики», так как он связан, с одной стороны, с творчеством, что выражается в языке, жанрах и формах метапоэтических текстов, с другой — с философией и естественнонаучными теориями, что выражается в обширной цитации и соответствующих ссылках, а также терминологическом аппарате.

Метапоэтика – эссенция в системе связной структуры идей

Таким образом, метапоэтика содержит не только уникальные данные по самоинтерпретации творчества художником, но это и уникальная система, репрезентирующая связь творчества (текста в широком смысле слова) с эпистемой своего времени. Это как бы эссенция в системе связной структуры идей. Метапоэтика моделирует и структурирует творческий процесс и представляет его в особом типе текста, обладающем многослойной репрезентативной структурой. Этот текст феноменологически задан, так как в нем выявляются «чистые» сущностные смыслы, характерные для определенной частной метапоэтики, то есть автометадискрипции. Фактически мы имеем здесь дело со структурами знания художника, связанными с его пониманием творчества.

В ходе анализа русской метапоэтики стало понятно, что именно в ней зародились семиотические перспективы, как правило, само творчество художника и его метапосылки всегда содержат зерно нового научного знания. В России как нигде это получило наглядное подтверждение. В основе русской метапоэтики лежат серьезные и глубокие лингвистические исследования.

Библиография

1. Штайн К.Э. Поэтика по данным метатекста // Герценовские чтения, посвященные 200-летию Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена: Тезисы докладов / Под ред. В.Д. Черняк. — СПб.: Санкт-Петербургский университет экономики и финансов, 1997. — С. 60—61.
2. Штайн К.Э. Метапоэтика: «Размытая» парадигма // Три века русской метапоэтики: Легитимация дискурса. — Антология: В 4 т. — Т. 1. XVII—XIX вв. Барокко. Классицизм. Сентименатлизм. Романтизм. Реализм / Под ред. К.Э. Штайн. — Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 2002. — С. 604—616.
3. Штайн К.Э. Метапоэтика: "Размытая" парадигма // Филологические науки - 2007. №6. - с. 41-50.
4. Штайн К.Э. Художественный текст в эпистемологическом пространстве // Язык и текст в пространстве культуры: Сборник статей научно-методического семинара «Textus» / Под ред. К.Э. Штайн. — СПб. — Ставрополь: Издательство Ставропольского государственного университета, 2003. — Вып. 9. — С. 10—27.
5. Штайн К.Э. Художник как субъект деятельности в метапоэтическом дискурсе // Антропоцентрическая парадигма в филологии: Материалы международной научной конференции / Под ред. Л.П. Егоровой. — Ставрополь: Издательство Ставропольского государственного университета, 2003. — Ч. 1. — С. 39—50.
6. Штайн К.Э, Петренко Д.И. Русская метапоэтика: Учебный словарь. — Ставрополь: Издательство Ставропольского государственного университета, 2006. — 604 с.
7. Штайн К.Э., Петренко Д.И. Метапоэтика отображения реальной действительности и «отрешения» от нее // Три века русской метапоэтики: Легитимация дискурса. — Антология: В 4 т. — Т. 4. XX век. Реализм. Соцреализм. Постмодернизм / Под ред. К.Э. Штайн. — Ставрополь: Издательство Ставропольского государственного университета, 2006. — С. 852—869.
8. Штайн К.Э., Петренко Д.И. Метапоэтика деконструкции //Три века русской метапоэтики: Легитимация дискурса. — Антология:В 4 т. — Т. 4. XX век. Реализм. Соцреализм. Постмодернизм / Под ред. К.Э. Штайн. — Ставрополь: Издательство Ставропольского государственного университета, 2006. — С. 870—874.
9. Штайн К.Э., Петренко Д.И. Язык метапоэтики и метапоэтика языка // Метапоэтика: сборник статей научно-методического семинара «Textus» // Под ред. В.П. Ходуса.- Ставрополь: Издательство Ставропольского государственного университета, 2008.- Вып. 1.- 736 с.

Ссылки

• Статья в Викизнании
• Работы семинара "Textus"
• Статья в "Ставропольской правде"
• А.А. Фокин О метапоэтике Иосифа Бродского
• Галина Чеснокова: Что есть метапоэтика?